Статья, видимо, имела успех, и в следующем номере печаталось ее продолжение, где журналист, приводя статистические данные о кораблях, погибших во время извержения, подробно рассказывал о количестве «несчастных жертв». Тема гибели острова Мадагаскар заняла умы читающей России начала 18 века. Из номера в номер публиковались подробности и свидетельства очевидцев. Потом новость несколько поднадоела, и газета переключилась на другие происшествия. Только несколько месяцев спустя «Ведомости» опубликовали небольшую заметку, где редакция сообщала о том, что остров Мадагаскар как был, так и есть, а сведения об его погружении в океанскую пучину были ошибочными.

Казус этот вспоминается, когда читаешь некоторые газетные статьи и «воспоминания очевидцев», касающиеся Сергея Владимировича Образцова, его соратников и его театра. Иногда так и хочется сказать: Полноте, господа, остров Мадагаскар невредим. Взгляните на карту!
Эта книга разрушает возникшие за последние десятилетия мифы и вымыслы, потому что представляет собой своеобразный Дневник театра, где о происходящем пишет он сам – люди театра, очевидцы, настоящие участники событий. Причем, как правило, не столько вспоминают прошлое, сколько фиксируют настоящее. Ее уникальность в том, что она сужает пространство для театроведческого мифотворчества и рассказывает о событиях так, будто они происходят сегодня.

Среди многочисленных легенд о жизни Театра Сергея Образцова наиболее, пожалуй, распространен миф об истории его создания и безоблачной жизни «под крылом» власти».

Инициаторами создания ГЦТК были не столько политические и административные деятели, сколько лучшие кукольники страны. В мае 1930 г. они собрались в Москве на Первую Всероссийскую Конференцию работников кукольных театров. В конференции участвовали Е. Деммени, Н. и И. Ефимовы, Н. Беззубцев, Л. Шпет, А. Федотов, В. Швембергер и другие – молодые, но уже авторитетные звезды зарождавшегося русского профессионального театра кукол 20-х годов 20 века. В результате встречи, при всей разности их театральных воззрений, они единодушно постановили организовать Центральный театр кукол, который мог бы стать “экспериментальной лабораторией кукольного жанра”, опытом которого могли бы пользоваться все прочие театры.

Сергея Образцова – актера Музыкальной Студии МХТ, уже прославившегося своими «романсами с куклами» среди них не было. Он не был еще по-настоящему принят в этот круг, считался молодым, подающим надежды актером, восходящей звездой "оригинального жанра" советской эстрады, но и только. Основными претендентами, мэтрами возникающего профессионального театра кукол были Н.Симонович-Ефимова и Е.Деммени - представители двух разных школ - московской и ленинградской, "театра художника" и "театра режиссера".
У Нины Ефимовой, к тому времени уже автора книги “Записки петрушечника”, изданной в 1925 г., был опыт успешной творческой работы, сформировалась школа, состоящая из десятков энтузиастов-учеников, создавших и возглавивших в разных городах и республиках СССР небольшие кукольные театры. Они часто и охотно ездили к ней в Москву, учились делать кукол, перенимали репертуар, переписывались.
За плечами Евг. Деммени к тому времени также был опыт, слава режиссера-экспериментатора, создавшего собственный театр и собственный репертуар, творческий авторитет, ряд заметных теоретических статей. Была и большая группа последователей, приверженцев его режиссерского театра.

Всего этого не было у Образцова. Он еще не писал статей о театре кукол, не обладал опытом организатора - на эстраде работал как солист. Но когда в 1930 г. в Музее игрушки проходили показы нескольких лучших театров кукол и кукольников страны, стало очевидно, что за ним будущее.

Николай Дмитриевич Бартрам - выдающийся ученый, художник, искусствовед, коллекционер, организатор современного российского игрушечного производства после этих показов сказал: «Честь и хвала Ефимовым за их Петрушек.., а вот будущее все же не за ними… За Образцовым. У него много для этого данных. Во-первых, он музыкален – владеет ритмом, для петрушечника это очень важно. Во вторых, он артист, поет, у него хорошая дикция. В третьих, он учился во Вхутемасе – это значит художник. А главное, он умеет видеть. Это очень много».
В некотором смысле "феномен Образцова" возник для кукольного мира внезапно. Но кандидатура эта была удивительно удачна, как компромисс двух противоположных направлений, возникших в молодом профессиональном кукольном искусстве. Одно из которых - авторский театр художника, другое - не менее авторский театр режиссера. И то, и другое направление плодотворно и перспективно. Но ни одно из них не могло стать консолидирующим ядром и тем более - обобщающей "экспериментальной лабораторией".

Новый театр призван был вести поиски, эксперименты во всей сфере искусства играющих кукол и максимально не участвовать в межтеатральных дискуссиях. Он должен был анализировать и объединять все лучшее, перспективное, влияющее на весь вид искусства в целом. Здесь пригодилось одно из замечательных качеств С. Образцова - стремление к коллекционированию, собирательству. Он коллекционировал не только удивительные предметы: картины, куклы, маски, вышивки, игрушки, музыкальные шкатулки. Собирал, коллекционировал талантливых людей.

Образцов не обращал внимания на то, есть у нового сотрудника театра диплом или его нет, молод он, или стар. Он собирал любые таланты – артистические, художественные, технические, музыкальные. Образование давал в своем театре. Высшее образцовское. Свой театр он собрал, как опытный дирижер музыкантов. От каждого ждал особого «звучания», умения играть в ансамбле, знал, что каждый в свое время будет солировать. Коллекция составилась знатная: С. Самодур, Е. Синельникова, Е. Сперанский, Б. Тузлуков, В. Андриевич, З. Гердт, В. Кусов, Н. Солнцев, А. Федотов, Л. Шпет – множество имен. Каждое имя стало эпохой: в актерстве, режиссуре, сценографии, создании кукол, театроведении. Каждый из них сыграл свою "сольную партию" в тот или иной период жизни Государственного Центрального театра кукол (ГЦТК).

Созданный театр - своеобразная Центральная кукольная лаборатория, должен был проводить селекцию именно этого вида искусства. Уже в 80-х годах 20 века С.В. Образцов напишет слова, которые мог бы сказать и в самом начале своей деятельности в театре: «Если на маленькие кукольные плечи нельзя положить ту же почетную ношу, ту же обязанность быть действительно нужными людям, какая лежит на плечах большого искусства, тогда я не хочу писать о куклах, ни заниматься этим искусством, потому что в таком случае оно превращается либо в детскую забаву, либо в эстетское оригинальничанье взрослых» .

«Театр Образцова», как его будут называть впоследствии, интересовали не театральные опыты как таковые, а именно театр кукол, его возможности, границы, образная структура. С самого первого своего спектакля "Джим и Доллар" и до начала 70-х годов, когда театр стал "академическим", он оставался той самой экспериментальной лабораторией, ради которой и создавался. Каждый его спектакль был для своего времени новаторским, экспериментальным, авангардным. В каждом было открытие.
Это уже много позже, когда находки и открытия ГЦТК будут растиражированы, станут азбукой профессионального театра, появится легенда о его изначальном консерватизме. Анализируя длинный список созданных в образцовской лаборатории спектаклей, становится ясно, что был создан и многие десятилетия успешно работал уникальный генератор театральных идей. Эти идеи, новые конструкции, технология, драматургия, сценографические и музыкальные решения, актерские, режиссерские, педагогические открытия рассыпаны в каждом его удачном и неудачном спектакле. Генерируемая ГЦТК новая театральная энергия свободно передавалась и пульсировала в других театральных организмах, придавая им новую силу и новые возможности для творчества.

Центральный театр кукол создал вокруг себя и талантливую питательную среду, из которой черпал идеи создаваемой новой профессии. Это не только те молодые актеры, художники, музыканты 30-х годов, имена которых стали греметь в 60-е: Милютин, Цфасман, Самодур, Сперанский, Тузлуков, но и другие - Михоэлс, Крэг, Тышлер, Юткевич, Акимов, Бирман, Гиацинтова, Жаров и т. д. Эта "питательная среда" формировала уровень кукольной профессии и художественных открытий всей системы профессионального театра кукол.
Принципиальное значение работ ГЦТК для искусства театра кукол имело все - даже неудачи, которые ограждали от подобных неудач других. А удачи Театр Образцова становились удачами всего советского театра кукол того периода. "По щучьему веленью", "Волшебная лампа Аладина", "Ночь перед Рождеством", "Чертова мельница", "Божественная комедия" после своего создания в "лаборатории Образцова" расходились по всему Союзу и становились этапными в жизни десятков профессионально растущих театров кукол страны.

В историю любого возникшего до начала 70-х годов театра кукол России, Украины, Белоруссии, стран Балтии, Молдовы, Польши и др. вписаны названия этих и других спектаклей, созданных сначала в Театре Образцова, а затем перенесенных на их сцены. С позиции сегодняшнего дня, казалось бы, некорректное напоминание, формальный, нетворческий подход. Не творческий сейчас, есть сотни профессиональных режиссеров, тысячи актеров, десятки художников-кукольников, закончивших театральные вузы у опытных педагогов. А если театров кукол уже более сотни, а профессионального обучения еще не существует? Если на все эти театры только пять-шесть профессиональных режиссеров и те - из драматических театров, а труппа состоит из любителей?

Образцовские спектакли становились для них той театральной школой, которая позволила отечественному (и не только) профессиональному театру кукол за фантастически короткий срок 20-30 лет "встать на ноги" и на весь мир заявить о себе, как о новом художественном явлении.
Только в конце 50-х годов, когда русский профессиональный театр кукол оформился, состоялся и как явление, и как система, необходимость в спектаклях-образцах Театра Образцова стала ослабевать. Возникли новые школы и лаборатории, исследовавшие не столько возможности театра кукол в целом, сколько возможности разнообразных его течений и направлений.

Но и в 60-х - 80-х годах ГЦТК продолжал существенно влиять на искусство играющих кукол - не столько как творческий лидер, сколько как одно из наиболее авторитетных звеньев цепи профессиональных театров. Разрабатывая свой новый архитектурный ансамбль, строя новое здание, куда театр переехал в 1970 году, коллектив театра продумал и создал концепцию, образец театрального пространства для других театров кукол СССР. По его подобию в 70-х - 80-х годах были построены здания для многих других театров кукол.

Создание еще в 1936 году в Театре Образцова первого в стране Музея театральных кукол стало и для десятков театров кукол примером для организации аналогичных музеев, сохраняющих их историю и материальную культуру для будущих поколений. А организация на базе ГЦТК Первого всесоюзного смотра театров кукол в 1937 году стала прообразом будущих региональных, всероссийских и международных фестивалей, в том числе и одного из самых крупных - Московского международного фестиваля театров кукол в 1976 году, прошедшего в рамках очередного Конгресса УНИМА и открывшего череду многочисленных нынешних российских международных фестивалей.
Создав в 1931 году Центральный театр кукол, деятели театра кукол страны создали тем самым и действенный социальный инструмент, с помощью которого легче решались многие их проблемы - от "пробивания" открытия и финансирования новых театров кукол, разрешения на постановку новой, острой пьесы, до решения вопросов жилья для сотрудников.

Одним из сотен примеров того, как Театр Образцова помогал всем и каждому из звеньев цепи профессиональных театров, стал случай с созданием Польского театра кукол в Западной Белоруссии; Среди выдающихся деятелей театра кукол 30-х годов 20 в. был Владислав Ярема - режиссер, актер, драматург, активный пропагандист кукольного искусства. В последствии он в большой степени способствовал становлению личности польского режиссера и драматурга Яна Вильковского.

Ярема был подлинным энтузиастом театра кукол, создателем одного из первых профессиональных польских театров кукол на территории Белоруссии, а впоследствии Варшавского театра кукол. В декабре 1939 г. в Гродно он вместе с женой Софьей и группой актеров, художников создал Польский театр кукол Западной Белоруссии. Но у театра не было ничего, включая средств для создания спектаклей. Важную поддержку новому театру оказал С. В. Образцов, который зимой 1939 г. возвращаясь после выступления в Белостоке, остановился в Гродно и познакомился с Яремой и его коллегами. В результате ходатайства С. Образцова, театр получил признание властей, официальный статус, финансовую субсидию (350 тысяч рублей) и собственный автобус для выездов в окрестные города и села.

В архивах Театра Образцова - сотни писем с просьбами от руководителей театров, известных актеров и художников театров кукол - поддержать строительство нового театра, помочь с предоставлением квартир для сотрудников, ходатайствовать об открытии нового театра кукол в отдаленном регионе... Ни одно не осталось без ответа. ГЦТК и его художественный руководитель своим авторитетом и влиянием, как правило, добивались помощи.
Под защиту, "под крыло" театра Оборазцова собирались десятки талантливых людей, талант которых не мог реализоваться нигде более: поэты и драматурги, произведения которых не печатались, композиторы, музыка которых не исполнялась, художники, чьи картины не выставлялись, музыканты-исполнители с "неудобными" фамилиями, попавшие в опалу актеры, режиссеры, талантливые самоучки скульпторы, механики-конструкторы - всем находилось место в "кукольной лаборатории" Сергея Образцова.

Строго говоря, с 1931 по 1992 годы было три Театра Образцова, или, если точнее, три периода его жизни. Первый - молодой, студийный, бездомный, когда театр репетировал в небольшой комнате, играл по школам и дворам, добираясь до места то на конке, трамвае, то на повозке и, как роскошь, на собственном, выделенном для театра автомобиле, превращенном в разъездную самоходную сцену - "Джим и Доллар", "Поросенок в ванне", "Братья Монгольфье", "По щучьему веленью"...

Второй - самый плодотворный, зрелый - в здании на Триумфальной площади (пл. Маяковского), где были созданы его лучшие спектакли, где появился Музей театральных кукол, библиотека, художественные мастерские - "Волшебная лампа Аладина", "Ночь перед Рождеством", "Король-олень", "Необыкновенный концерт", "Чертова мельница", "Буратино", "И-ГО-ГО", "Божественная комедия"...
Третий - "академический" - в новом здании на Садовой-Самотечной, для которого кардинальным образом изменили облик большинства спектаклей - увеличили размеры кукол, декорации - "Таинственный гиппопотам", "Дон Жуан", "Принцесса и эхо", Шлягер, шлягер, только шлягер...", "Геракл"...

Каждый период был ценен, не только для самого ГЦТК, но и для всего кукольного искусства, для каждого из профессиональных театров кукол бывшего СССР.

Первый - потому что в это время обобщались и формулировались приемлемые для того времени законы театра кукол, как вида искусства, разрабатывались оригинальные портативные сценографические решения, которыми пользовались в отсутствии собственных помещений и сцен коллеги.

Второй - консолидировал профессионалов и любителей в единое сообщество, создал авторитетный "бренд", служивший и опорой, и защитой, начал международную гастрольную деятельность и, конечно же, создал и сделал общим достоянием многочисленные изобразительные, драматургические, технологические открытия, спектакли, вошедшие в "золотой фонд" русского и мирового театра.

"Третья жизнь" Театра Образцова - его академический период, пожалуй, самый спорный в творческом отношении, когда театр из "левых", авангардных перешел на "правое" крыло искусства. Но, с другой стороны, Искусство, как птица, не летает с одним крылом. Для полета ей нужны оба...

В новом здании на Садовой-Самотечной улице ГАЦТК уже и перестал быть только театром, превратившись в крупнейший в мире Центр искусства играющих кукол - с самой большой в мире труппой актеров-кукольников (более 60 человек), с одним из крупнейших и уникальнейших Музеев театральных кукол, с единственной в России специализированной библиотекой, хранилищем документов, рукописей, фото, видео материалов, эскизов, чертежей кукол, декораций, с собственным Научно-методическим центром, громадными художественными мастерскими и т.д. К тому же функция "всесоюзной кукольной лаборатории", которая была в свое время на него возложены корпоративным сообществом, перестала быть актуальной. Возникла и успешно работала сеть профессиональных вузов и театральных училищ, дававшая театрам и профессиональных режиссеров, и актеров, и художников. Да и сам отечественный театр отчетливо переместил свои приоритеты в сторону режиссуры. Театр же Образцова в первую очередь интересовало актерское, исполнительское мастерство. Именно этим он был славен, это подняло его на мировой театральный Олимп, это составляло важнейшую часть его жизни.

Театр Образцова талантливо прожил большую, полную и содержательную жизнь. Как водится, вокруг такой жизни появляются разнообразные мифы. Так, читая в буклетах ряда теперь уже зарубежных кукол о периоде 30-х - 50-х годов, встречаешь мысль о том, что в это время театры "были вынуждены копировать репертуар Театра Образцова", "отказались от самобытности", "вступили в бесплодный период натурализма".

В действительности же Театр Образцова был первым из театров кукол СССР, кто отказался от "натурализма", как художественного метода, в то время, когда большинство других пользовались им вплоть до начала 60-х годов. Размышляя о натуралистических спектаклях 40-х – начала 50-х годов, С. Образцов писал: «…Если сейчас незнакомый мне автор приносит пьесу, я прежде всего читаю перечень действующих лиц: «Петр Иванович Чулков, 48 лет. Анна Степановна, его жена, 42 года…» Дальше мне читать не надо. Пьеса не годится. Она «человеческая»… Товарищ автор, несите пьесу в Малый или на Таганку. Если пьеса хорошая, ее там великолепно сыграют. Мы можем сыграть только плохо» .

Если кукольная драматургия периода «натурализма» создавала имитацию драматического спектакля своего времени, своеобразные «макеты», миниатюрные копии, то много позже – уже в конце 70-х годов, отвергнутый натурализм 50-х обернулся «театром манекенов», «третьим жанром», «тотальным театром» - имитацией успешных драматических спектаклей и театральных приемов 70-х - 80-х годов. Подобные спектакли создавались, как правило, на основе драматических пьес и по следам заметных драматических постановок.
Что же касается "самобытности", которой были лишены некоторые театры бывших республик СССР, то, во-первых, прежде чем обрести эту самобытность, они должны были первоначально овладеть азами профессионального мастерства, чего и добились, в том числе, с помощью опыта ГЦТК.

А во-вторых, вообще, причем здесь театр?..
Тем более, что в отличие от многих других, Театр Образцова почти никогда не создавал "датских" спектаклей к юбилеям вождя и революции, не участвовал в "фестивалях национальной драматургии", и лишь один свой спектакль - "Сказка о потерянном времени" посвятил юбилею Советской власти...

Политических и идеологических сентенций ГЦТК в своих спектаклях действительно избегал. Не было в Советском Союзе более аполитичного театра. Еще в 1937 году во время подведения итогов Первого всесоюзного смотра театров кукол один из рецензентов отмечал, что Образцов "очень осторожно подходит к проблемам советского сюжета и советского героя на кукольной ширме, и не показал нам ни одного спектакля, построенного на советском материале, Это жалко, потому что даже возможная неудача Образцова, вернее – неполная удача, если бы она имела место, несомненно, помогла разрешению проблемы, волнующей наших советских кукольников» .

Образцов не позволял своему театру «возможных неудач» и «неполных удач» в пьесах «на советском материале». Вероятно, он интуитивно, чувствовал ненужность и опасность показа «советского героя на кукольной ширме» и недвусмысленно, собственным примером показал это советским кукольникам.

Это не значит, что у театра не было гражданской позиции. Напротив, позиция четко формулировалась в его репертуаре; Если спектакль по А. Гайдару - то романтический "Мальчиш-кибальчиш", если "Мистер Твистер" С. Маршака, то не о том, что нет места "буржуям", а о том, что нет места расизму, если "Под шорох твоих ресниц", то не об "американском империализме", а о штампах коммерческой киноиндустрии, если "Божественная комедия", то сатира на советское чиновничество, если "Спорт, спорт...", то не об "Олимпиаде-80", а пародия на профессиональный спорт и бессмысленно уродующие человека рекорды...

Когда в начале 70-х годов в театрах кукол страны стали появляться спектакли "третьего жанра" - со значительной составляющей драматического театра, элементами оперы, балета, пантомимы, где куклы становились только одной, часто незначительной составляющей спектакля, ГАЦТК не пошел по общему пути, хотя и не предложил привлекательной альтернативы. Он остался верен театральной кукле, как смыслу существования этого вида профессионального искусства в целом.

Иначе не могло и быть, потому что изначальной задачей Театра Образцова было развитие искусства играющих кукол, формирование его как профессии. А "третий жанр" вольно или невольно основывался на принципах любительского искусства. Только любители могли с таким энтузиазмом и верой в свои силы одновременно исполнять оперные партии, крутить фуэте, играть на музыкальных инструментах и водить кукол. Безусловно, это было трогательно, иногда - эффектно, даже талантливо, но с точки зрения каждого из искусств в отдельности - не профессионально. Задачей же Театра Образцова было создание профессионального кукольного спектакля (вспомним: «Если на маленькие кукольные плечи нельзя положить ту же почетную ношу..."), поэтому он в эту новую театральную реальность 70-х годов не вписывался.

Сейчас, когда тот период уже в прошлом, когда кукольная профессия вновь востребована, кукольные спектакли получают "золотые маски" не только за "оригинальное", но и за "профессиональное» прочтение, опыт Театра Образцова вновь становится востребованным. Отчасти - своими спектаклями, но в большей степени накопленным опытом профессии.

В 80-х же годах театр, как бы консервировал накопленный опыт, укладывал его в теоретическую и практическую схемы. В это время выходит и второе издание "Моей профессии" С. В. Образцова, и книги его ближайших соратников, и сборники "Что же такое театр кукол?" со стенограммами репетиций, статьями сотрудников Научно-методической части театра.

В это время практическую работу в театре вел уже не столько С. В. Образцов, сколько режиссер и актер В. А. Кусов - сопостановщик и соавтор второй редакции "Необыкновенного концерта", "Дон Жуана", режиссер новой редакции спектакля "Маугли", постановщик "Принцессы и Эхо", "Шлягер, шлягер, только шлягер!..» и др. К тому времени в театре уже не работали ни Е. Сперанский, ни Е. Синельникова, ушли из жизни Б. Тузлуков, затем А. Спешнева, шло дело к уходу из театра З. Гердта, а за ним и С. Самодура. Преклонный же возраст С. Образцова не позволял ему также как прежде активно участвовать в жизни его театра.

В.А. Кусов оставался практически единственным режиссером-практиком ГАЦТК 80-х – 90-х годов. Из "лаборатории Образцова" театр постепенно превращался в "лабораторию Кусова". Опытный профессионал, Кусов знал все тонкости кукольного ремесла. Его неординарная работоспособность и сила воли были направлены на утверждение тех принципов, которые, как он считал, были незыблемыми формулами "школы Образцова". И он жестко, последовательно и бескомпромиссно проводил их в жизнь, пропагандировал, требуя и от всех других "образцовцев" такого же отношения к своему театру и своей профессии. Если бы не его требовательность и энергия, возможно, к концу 80-х - началу 90-х годов 20 века, ГАЦТК действительно прекратил бы свое существование, как крупнейший в мире профессиональный художественный организм. Но, благодаря настойчивой работе В. А. Кусова и его ближайших помощников, этого не случилось.

Наверное в творческом смысле "лаборатория Образцова" была более плодотворна, ее руководитель неоднократно заставлял свой театр меняться, и это постоянное обновление было залогом не только его жизни, но и жизни десятков других театров кукол страны. Но 8 мая 1992 года Сергея Владимировича Образцова не стало. Свою миссию он и его театр выполнили полностью. Через несколько лет ушел из жизни и Владимир Анатольевич Кусов.

Начиналась какая-то другая жизнь, уже другого - "четвертого театра" – «имени С. В. Образцова»…