(Фрагмент из эссе Где живет Баба-Яга?)

Реакция: Смотрите просто как живой! и Все как настоящее.

О какой-либо равнообусловленности почти не может быть и речи. Стремление сделать 1:1, полностью уйти от условности (кроме неизбежной плоскости изображения). Коли нет условности, то и нет равноусловности (абы не было бугров на плоскости!).

Заботы о равноусловности возрастают по мере возрастания степени отхода от копийности в сторону условности: пластической деформации ради выразительности, упрощения, лаконичности, придания образу вымышленных качеств, опровергающих физические возможности его архетипа и т.д.

Необходимость соответствия пластической трактовки с облегченной степенью буквализации, отхода от нее в сторону гротеска или преувеличенной экспрессии рождает условные и условными приемами выполнимые визуальные образы, воплощенные особыми приемами, заметно отличающимися от того, что наш глаз видит в жизненной эмпирической модели.

Например: контур, определитель различия функциональных участков, толкователь смысла изображенного (пластического или идейного); цветовое пятно (или комбинацию пятен), создающих декорум или эмоциональный настрой. Стилистически-манерное начертание инструмента (перо, мазок, резец, фото), деформация пластики, сознательное демонстративное нарушение пропорций и масштабов во имя выразительности и эстетических целей. Ограничение гаммы вплоть до исчезновения цвета и ограничение монохромным, чисто смысловым изображением.

Обнаружившиеся пластические средства изображения, ранее таившиеся в подмалевке, наброске, чертеже и наметке (в имитационной, 1:1, живописи) стали требовать к себе внимания и умолять о своем согласовании чтобы быть как все. Появились ранее совсем незаметные (их проявления можно было нащупать разве в чередовании фигур и пространств между ними, в повторах жеста и т.д.) ритмические приметы и свидетели темперамента и намеренного командования творца. Толщины и дребезжанье контуров, разность границ пятна и его размытость, повсеместность проявления графического вкуса или безвкусицы и приведение их к одному способу поведения. Систематизация приемов для ощущения цельности произведения, его нераздробленности и разбросанности стала задачей не из последних.

Создатели стали задумываться о равнообусловленности.

Кое-как еще это сходило в пределах одного графического листа или картины (Которым не так уж обязательно походить друг на друга. Разве чтобы создать художнику стиль. Чтобы его рука узнавалась по почерку).

Но с появлением синтетических видов (таких, как Аниматограф лента, состоящая из сотен стыкующихся картинок этого, выбранного режиссером, мира) необходимость соблюдения общих стилистических примет всего ансамбля (по всей длине ленты или пьесы-спектакля с куклами) стала основной задачей художника-творца.

И чем ближе к условности (и дальше от буквализации) тем важнее соблюдение ансамблевой равнообусловленности.

Никак не выберусь на путь, где я, отдышавшись, смогу дать хотя бы один дельный и практический способ приведения разношерстного в единый вид.

Конкретные примеры равноусловности.

У любого должно быть пять пальцев на руке. (Если он не трехпалый не жертва несчастного случая). Пусть общаются, пожимают руки, показывают, дразнясь, носы друг другу.

Но можно (так сделал Дисней) изобразить руку персонажа в четырехпалой перчатке (условности). Когда все (и действующие герои, и зрители) условились, что четырехпалость условно присуща всем, кто живет и действует в этом мире, где 4 пальца норма, то их никто не стал пересчитывать. Стали только видеть, что проделывают эти выразительные руки.

Более того. Рука с пятью пальцами у рисованного зверька или человечка стала казаться шестипалой.

Глаза могут иметь шаровидное глазное яблоко, проглядывающее между веками с ресницами. Но в более упрощенных и стилизованных под примитив физиономиях таких же упрощенных и стилизованных персонажей глаза могут изображаться и условными точками-бисеринками. Динамическая их игра и перемещения к носу, вверх, вбок будут выполнять те же функции, что и натуралистические. Ни у кого не возникнет вопроса, а где же веки? Где ресницы?

Но иллюзия правдоподобия сразу исчезнет, стоит только совместить в одном ряду персонажи с глазами №1 и с глазами-точечками №2. Кто-то из них будет не понят. Кто же?

А тот, чьи глаза не соответствуют общему принципу стилизации и обусловливанию с общим обликом и его деталями.

Переизбыток следования натурным наблюдениям и неповсеместность соблюдения перенесения на типаж этих наблюдений или полный отход в условность и вкрапление в этот графический фантом натуралистической трактовки (начертание глаза с другой мерой буквализации) приведет к эстетико-логическому фиаско. Персонаж будет эклектическим и фальшивым.

Вот так популярненько я изложил суть графической конструктивной равнообусловленности.

Трудности объединения в ансамбль.

Всем, особенно детям, известен Клуб Веселых Человечков героев любимых детских книг времен неразвитого еще социализма, а затем развитого и застойного.

Соединить их в единый графически ансамбль было делом очень трудным. Объединяя их, я (исполнитель большинства сюжетов с их участием: обложек, массовок и т.д.) невольно искажал их облик то деталями, то цветовой гаммой, то обобщенной графической манерой, убивающей их индивидуальность. Они были в разное время созданы известными мастерами: Семеновым, Каневским, Лаптевым и другими, и смотрелись и были похожи только в их трактовке и манере.

Работа была трудная. Соединить их в ансамбле, за общим делом было невозможно без ущерба для цельности листа. Редактор же И.М.Семенов непрестанно требовал большего приближения к образцам, созданным разными руками и графическими вкусами. И когда я оправдывался, что не получается общего мира, - говорил: Ну и что же? Пусть они будут из разных миров.

Но сам рисовал их редко. И никто другой как-то не брался за их совмещение.

Гурвинек Трынки, Карандаш Семенова, Незнайка Лаптева, Чиполлино Сутеева, Буратино Каневского, Самоделкин Сазонова, и мой Петрушка. Семь направлений, семь манер, семь степеней буквализации, 49 цветовых решений костюмов, семь разных физических сущностей, национальностей и характеров. Как я остался жив вот в чем вопрос!

Для пользы исследования, видимо, надо перейти к узкой теме: исследование способов создания равнообусловленных ансамблей пластических образов в анимационных фильмах (и родственных им комиксах и диафильмах).

Сближает их и ставит в особый ряд одно обстоятельство необходимость массового тиражирования рисунков при соблюдении их стабильности и сходства (подобия). И это является главным затруднением в практической работе.

Боюсь, что проблема сильно сузится. И попытка разобраться в проблеме равнообусловленности ограничится рецептами: как рисовать детали и соблюдать единство начертаний тиражируемых фаз движений действующих персонажей фильма.

Но вопрос единства стилистики куда шире! Понимание природы стремления к единству стиля, формальной целостности произведения не всем доступно. Зависит от индивидуального вкуса, темперамента, иконографического багажа, графической эрудиции, зрительной памяти, волевого умения управлять эмоциями, умения обобщать, находить сходные признаки в разнокалиберных группах, обладать даром классификации и логики (на подсознательном и сознательном уровнях) и др.

Многообъектность и многоаспектность произведения, соединение в одном строю пластически несоединимого, введение его в один контекст как бы оттягивает назад к бесхитростному натуралистическому толкованию из-за боязни запутаться при отыскивании общего знаменателя условности.

Отпугивает от условности трактовки сюжета или мотива необходимость тотальной деформации всех элементов начертательных и пространственных, стилистических и содержательных. И все это для того, чтобы поймать призрачную птицу удачи - цельность.

Да! Такова ее цена. И всегда бывает неизвестно поймали Вы ее или нет.

Аудитории нравится или нет. И все! А почему нет? Что не так, что вызывает недоверие и неудовлетворенность? Об этом приходится догадываться самому.

Похоже, что не очень велика надобность в чистом стиле. Чистый стиль - значит полная предсказуемость. Ничего неожиданного. Все логично и продумано. Не к чему придраться. Скучно!..

Так ли это?

А если все на месте, и не раздражает (винегретностью цвета, соединением чужой по масштабу и способу рисования руки с по-шиловски отчекрыженными туловищем и головой соединением в одном разных качеств разных существ), то не скорее ли зритель обратит внимание на действие, динамику содержания, пружины сюжета, наконец на смысл изображенного перед ним?

Никто не утверждает, что все должно быть зализано и подчищено. Все может быть сделано в нарочито грязной стилистике (но стилистике!). Все может быть патологически преподано, зубасто, волосато и хищно. Но равноусловно стилизовано, чтобы создать МИР.

Видимо, и смысл равнообусловленности создать некую образную систему, закрытую от проникновения в нее неприсущести. Особый, замкнутый в своей стилистике мир, не допускающий пришельцев из другого мира, населенного созданными другим художником существами, рожденными его фантазией, его вкусом, его графическими предпочтениями.

Черт возьми! Я уже начинаю злиться: никак не подберусь к существу дела!

Население фантазий и вымыслов, как правило, состоит из существ неограниченного возраста, внешности, пола и физической принадлежности. Кто хочешь: хоть Черт, хоть Яичница с луком! Но они, эти существа (поскольку мы их видим), состоят из пластической оболочки, вместилища души и характера, мотора, который дает им динамику действия (видимого или воображаемого). Эта видимая оболочка имеет приметы: как соотношение масс, их образующих пропорций, так и особое, присущее им графическое начертание, иногда проволочное, иногда каллиграфическое, иногда хаотически-свободное. Начертание, которое позволяет нам определить их месторасположение; эмоцию, выраженную в движении, жесте или позе; физическое (биомеханическое) перемещение на плоскости или в пространстве экрана (это уж куда их бог-художник загонит).

Начертание не должно быть самоцельным. Оно должно определять того, кому оно принадлежит героя. Оно должно делать его живым и лучше всего обаятельным. Да-да. Таков уж закон эстетики искусства анимации. Он непременно должен быть обаятельным. Даже если злодей. Даже если урод. Обаятелен комической смачностью рисунка, типичностью, точностью утрированного жеста, узнаваемостью, мастерством и вкусом начертателя-аниматора.

Есть много удач в попытках найти этот общий знаменатель. Он найден почти во всех картинах Диснея. Он в Необыкновенном матче: деревянные футболисты пришельцы из другого мира в пространственный мир магазина игрушек. Он в замечательном Бревне. Он немного суматошный и бредовый в волосатиках А.Татарского. Он, страшный внутренним мистицизмом, в сказках Р.Саакянца и забавный открытой условностью символа-иероглифа в Острове Ф.Хитрука.

Он не найден и расслаивает картины того же Б.Дежкина, где появились незапланированно и нелогично два мира мир симпатяг-подростков и мир уродов и кретинов с физиономиями гномов из Белоснежки. Вроде бы то же, что и в Необыкновенном матче, да не то. Тот мир позволял логично существовать нескольким различным группам. Инопланетяне с другой игрушечной фабрики. Ничего неестественного! А здесь живые существа из одного мира, а разнятся, как те деревяшки и мягкие игрушки. И несмотря на блеск динамической стороны и виртуозность мультипликата фильмы не пошли в сравнение с первой удачей!

В Бэмби пейзажная часть не соткнулась с миром обаятельнейших зверей. Нет в пейзажно-фоновой части обаятельности и гротесковости персонажей. Тампер-кролик дружеский шарж на кролика. Деревья и кусты не шаржированы в той же мере.

В Белоснежке были шаржированы пропорции ступенек, предметов быта; посуда, кровати, окна все гномовское было гномовским. Соответственным цельности от равнообусловленности был и успех.

Равнообусловленность должна проявляться и в отношении к реквизиту. Если внешность героя шарж на гнома, кролика, кота и т.д., то и предметы среды, в которой он вращается, тоже должны быть шаржами. Масштабность рисунка складок, толщина рисуемых тканей, преувеличенность деталей (пуговиц, пряжек и т.д.) должны соответствовать и укреплять масштабность действующих лиц.

Забавный эпизод произошел у меня с Н.Н.Носовым автором Незнайки.

При иллюстрировании я, чтобы добиться ощущения миниатюрности и масштабности героев-человечков заставил их контактировать с предметами и деталями человеческого масштаба. Например, розетка и вилка из настоящего человеческого быта в сочетании с фигурками Винтика и Шпунтика давали ясное понимание того, что герои маленькие человечки.

Носов, посмотрев эскизы, сказал, что предметы их быта должны быть в их масштабе. Но тогда же они ничем не будут отличаться от нормальных людей. Как зритель-читатель поймет, что они маленькие со спичечную коробку? - Ну и что? Прочтут во вступлении. От автора!

Ник. Ник. явно не понимал роль масштабных соотношений в восприятии зрителя. Я с трудом отстоял свою точку зрения. В качестве компромисса сделал очень толстые ткани на их порточках, очень большие пуговицы и вооружил их очень большими плоскогубцами и отвертками.

Все же ошибка была сделана в анимационном фильме видимо, по его настоянию.

Фактор тотальной схожести.

Аниматоры несчастны из-за еще одного обстоятельства: дело в том, что способов нарисовать детский носик темным контурком и линейно-перовым методом (да еще найти такое начертание, чтобы он мог фазоваться без ущерба для симпатии к персонажу) очень немного. И не к каждому иероглифу носика подходит иероглиф рта и глаз.

Поэтому история анимации строится на существовании большого количества относительно уродливых близнецов. Причем те из них, кто захотел стать поиндивидуальнее (при помощи своего отца-художника) обрели облик обитателя детской колонии с отрицательной характеристикой и плохими отцовскими генами. И лучшие среди них в крайнем случае анемичны и невыразительны. Все из-за стремления быть покрасивше.

Выход в транспонировке всех объектов рисованного мира на октаву ниже.

Успех постиг Вовку в тридевятом царстве Б.Степанцева и А.Савченко, которым удалось, переведя в более гротесково-гиперболизированный зрительный ряд, сделать героя-Вовку вполне приемлемым. Правда, помогла им в этом озвучительница Рина Васильевна Зеленая. Как и необычная графическая сквозная манера (контур с недозалитостью), остранившая и сделавшая графичнее и условнее суть персонажика.

Написано очень много. Но все не по существу. Надо бы подытожить.
1. Общая степень условности изображения диктуется условностью и абстрагированностью замысла.
Понапрасну усмешнять и уродовать пропорции и внешность героев не следует, если к тому не принуждает сюжет.
Перевод в другой изобразительный регистр (транспонировка) производится тотально (все изобразительные элементы понижаются или повышаются в трактовке. Без исключений).
Более условные и абстрагированные сюжеты и осуществляются в формах, далеких от буквализации.
Магистральная задача художника, решившегося на явную условность создание МИРА, населенного созданными для него существами.
Пластические трактовки, их оригинальность или каллиграфичность должны быть тем заметнее и нескрываемее, чем больше мера приближения к полюсу абстрагирования.
Общая равнообусловленность достигается соблюдением:
пластико-графической равнообусловленности;
динамической стилизации (условностью движения) (см. раздел Стилизованное движение);
соответствия звукоряда общей стилистике;
общего стилистического соответствия идее сквозного авторского отношения (см. главу О стилистике мультфильмов).

А что здесь нового или вновь открытого? Наверное, ценность в обмусоливании…

Авторская реплика: Если бы все эти рассуждения были бы так же безукоризненны, как они длинны! Наверное, кроме шедевров ничего не создавалось бы. Утешает только то, что проблема вытащена на свет божий и разложена для просушки. Тот, кого интересует что же это за барахло, пусть посмотрит: может быть, узнает что-нибудь свое!..


Еще об антропоморфизме.

Особо надо сказать (в добавление к главе Одушевление животных и предметов) о том, что все сюжеты с участием очеловеченных животных чистая условность в квадрате! Условность, состоящая из безусловностей поведения вымышленных существ. Стилизация их движений, обогащенная знанием типичностей, (но применяемым в меру) зависит от принятой степени условности. Откровенно зоологический персонаж (а`la Гранвиль или О.Ходатаева) эдакий дрессированный животный не может проделывать условной жестикуляции: она сломает ему суставы, нарушит анатомию, станет патологической. Сильно трансформированный персонаж переведенный в ряд откровенной условности сможет свободно двигаться с большой дозой динамического содержания и с большой степенью отхода от натуралистической зоологической специфики. Правда, репличная сторона становится не так уж органично-необходимой.

Но все это сомнительно. Потому что примеры из практики иногда подтверждают, а иногда опровергают закономерности сочетаний степени условности персонажа и необходимости репличного оснащения.

И еще одно: очень плохо соединяются в едином образе его зоологические качества и попытки антропоморфизма. Соединение (в репликах) звуков, издаваемых и присущих тому или иному животному (например, собаке) и произносимых слов на человеческом (а каком еще?) языке разбивают единство. Так же как ходьба на задних - уподобленность человеку не сочетается с четвереньками. Нужно выбирать что-нибудь одно!

Равнообусловленность стратегии.

Надо различать жанры метафорический, тропный (где животное метафора человеческого характера и типа) и буквально-драматически-сюжетный (приключения в опасной среде). Законы действия и присущести совершенно различны.

Попытки (и среди них удачные) объединить их, отдалив аналогии, сделав их параллельным осознанием схожести судеб (Бэмби) не оставляют зрителя полностью удовлетворенным. Басня и эпическое повествование несовместимы. В басне важен смысл (переносный) и мораль. В приключенческом - судьба героя и сюжетные коллизии. Басня исключает переживание за судьбу героя. Вестерн - исключает (довольно часто) мораль.

Это рассуждение о малозатронутом аспекте равнообусловленности замысла, о равнообусловленности внутрижанровой. О допускающемся смешении жанровых законов, т.е. опять же о нарушении равнообусловленной стратегии замысла.

Евгений Мигунов, 1990 г.

Публикация Георгия Бородина

При публикации текст был отредактирован минимально для более точного донесения авторской мысли.

<<НАЗАД

Джерело: http://biblioteka.teatr-obraz.ru/node/7924