Горькая судьба досталась на долю великой трагической актрисе.

А.Н. Островский писал о П.А. Стрепетовой: "Как природный талант, это явление редкое, феноменальное, но сфера, в которой ее талант может проявляться с особенным блеском, чрезвычайно узка… Она не имела школы, не видала образцов и молодость свою провела в провинции; при ее средствах ей доступны только те роли драматического репертуара, где не требуется ни красоты, ни изящных манер, ни величавой представительности. Ее среда - женщины низшего и среднего классов общества; ее пафос - простые сильные страсти; ее торжество - проявление в женщине природных инстинктов".

Найденыш.

Своих родителей Пелагея Стрепетова не знала. Промозглым осенним вечером 1850 года нижегородский театральный парикмахер Антип Григорьевич Стрепетов обнаружил на крыльце своего дома таинственный сверток. В промокшем насквозь фланелевом одеяльце не было ничего, кроме трех кусков сахара и ребенка. Антип Григорьевич оставил девочку у себя, дал ей свою фамилию, но слово “подкидыш” вошло в жизнь Пелагеи Стрепетовой вместе с самыми первыми жизненными понятиями.

Настоящими родителями девочки, по свидетельству проницательных современников, были водевильная актриса Глазунова и гвардейский офицер Балакирев.

Богом посланный ребенок стал любимицей няни, незадолго до появления Поли потерявшей дочь. Няня была очень религиозна, всем удовольствиям предпочитала церковь. Поля готова была оставить самую интересную игру ради того, чтобы постоять на коленях в темном углу часовни или послушать праздничную службу в церкви. Наивное паломничество в религию возмещало то, чего не могла дать прозаическая действительность. Но не для того Бог послал Стрепетову на землю и вдохнул в нее талант, чтобы она укрылась за монастырской стеной.

Всепоглощающая мечта.

Театр перевешивал все: авторитет приемных родителей, преданность няне, экстатическую религиозность. В 12 лет Поля решила, что станет актрисой. И упорно готовила себя для сцены. Родители, испившие горькую чашу закулисных интриг, были категорически против. Но уже тогда в характере Стрепетовой были безапелляционные прямота и доходящее до фанатизма упрямство... Успех пришел быстро. И, как всякий успех, вызвал зависть. Заезжий гастролер, польщенный восторженным поклонением 15-летней начинающей актрисы, из прихоти занял ее в главной женской роли в своем бенефисе. Никто не верил, что Стрепетова справится, на свои внешние данные девушка рассчитывать не могла. У нее были неправильные черты лица, непропорционально длинные руки, в девять лет заметили, что у Поли искривлен позвоночник. К приходу в театр уже ясно обозначилась кособокость, хотя отнюдь не горб, как позже изображали недоброжелатели на карикатурах. Рядом с такой исполнительницей гастролер собирался блистать и потому относился к ней покровительственно: шутливо ухаживал. А Стрепетова ко всему относилась серьезно, с повышенной ответственностью и взвинченной, но искренней экзальтацией. Перед самым ее выходом кто-то из актеров якобы ненароком бросил, что гастролер через два дня уезжает. Удар попал в цель. Правда, результат оказался совсем не тот. Первую половину спектакля Стрепетова провела как в полусне, а в третьем акте, когда она, следуя пьесе, с криком отчаяния кинулась за уходящим от нее партнером, не только зал, но даже актеры замерли за кулисами от силы ее порыва. О бенефицианте забыли. Он стоял на сцене, а цветы несли Стрепетовой.

С тех пор так было всегда.

Злобствование актеров - восторженные крики студентов. Самодурство антрепренеров, бесконечные скитания по провинциальным театрам “из Керчи в Вологду, из Вологды в Керчь”. Девочка, служившая на амплуа “все, что понадобится” и получавшая 15 рублей в месяц, была неуступчива и не хотела гнуть голову. Она отличалась резкостью и презирала всякого рода дипломатию. Каждый раз повторялось в различных вариантах одно и то же: оглушительный успех, зависть, закулисные интриги. Но Стрепетова играла и собирала полные залы. Она входила в моду, о ней заговорили. Слух дошел до знаменитого антрепренера Медведева. Он не поленился и специально поехал в Симбирск.

Посетитель ждал встречи с необыкновенным “талантищем”, а застал “какую-то нечесаную, неумытую, некрасивую женщину в стоптанных туфлях”. К тому же актриса “без внешности и гардероба” запросила 75 рублей в месяц. Медведев возмутился. Чуть позже он, как только увидел актрису на сцене, предложил ей 75 рублей... за спектакль.

Магия чувств.

15 января 1870 года Стрепетова сыграла Лизавету в “Горькой судьбине” Писемского. В зале рыдали в голос, после спектакля толпа ринулась за кулисы, где в полубеспамятстве лежала актриса. На каждом спектакле Стрепетова сжигала себя дотла. Начиналось с внутренней дрожи, почти озноба. Потом озноб проходил и исчезало ощущение времени и пространства. Это была уже не Пелагея Антиповна, а Лизавета, Катерина, Аннета... На гастролях в Петербурге осенью 1876 года на “Горькую судьбину” пришел И.С.Тургенев. Его место оказалось рядом с известной издательницей детского журнала А.Н. Пешковой-Толиверовой, и писатель ехидно поинтересовался: ”Вы, верно, пришли поплакать? Женщины всегда плачут в театре”. Пешкова-Толиверова ничего не ответила, решив подождать до конца спектакля. Но уже в первом антракте она увидела, что “у Тургенева лились слезы ручьями, и он не вытирал их”. Очевидцы утверждали, что на “Грозе” во время монолога Катерины-Стрепетовой они в зрительном зале отчетливо слышали церковное пение. Потому что его слышала исполнительница. А магия ее чувств была неотразимой...

Ей не прощали обид.

Зал заполняли друзья. Поклонницей таланта актрисы была вся Россия. За кулисами друзей не было.

В 1881 году Стрепетова поступает в императорский Александрийский театр. Ей назначают громадное по тем временам жалованье, ее замечательно принимает публика. Но критика встречает довольно прохладно. Немало тому способствовал вспыльчивый характер самой Пелагеи Антиповны. Она всем с одинаковой откровенностью высказывала все, что чувствовала. И тем, от кого зависела, даже охотней. Знакомясь с одним полезным ей человеком, она тут же сказала:”Здравствуйте, я слышала, что вы большой подлец...”

Своей кипучестью она нарушила спокойное течение жизни в театре, куда езживал сам император, да и вообще подбиралась публика великосветская, склонная к умеренности (и труппа соответственная). Стиль жизни Стрепетовой можно было принять или отвергнуть (вместе с ней самой); приручению она не поддавалась. Если бы тридцатью годами ранее прозвище "неистовый" не приклеилось к имени Белинского, оно должно было бы стать титулом Стрепетовой (в честь "неистового Виссариона" она назвала сына).

Ей не прощали обид. Прима Александринского театра Мария Савина вела с ней откровенную борьбу, используя все средства: интриги, мелкие пакости, влиятельные знакомства, прессу... Во многом с ее подачи газеты писали, что звезда Стрепетовой закатилась, что она стара для своих ролей. Между тем актрисе не было еще и 30-ти, и она была в расцвете своего таланта. Все это было чудовищно несправедливо, но Стрепетова своим неуступчивым характером только подливала масла в огонь. Она была раздражительна, беспощадна и часто несправедлива к партнерам. Труппа Александринки ее не приняла.

Близким доставалось не меньше. Приемные родители, которых Пелагея Антиповна давно уже содержала, старались с ней не спорить - бесполезно, и даже себе дороже. Свою дочь от скоропостижного юношеского увлечения актером Михаилом Стрельским, который сбежал от нее, беременной, Стрепетова называла в сердцах Машкой Стрельской. В ее устах это было высшей формой оскорбления. Правда, успокоившись, она долго казнила себя за несдержанность.

На очень короткое время Стрепетову и Савину сблизило несчастье, охватившее почти всю страну – в 1891 году в Поволжье вспыхнул жестокой голод. И Стрепетова, которую коллеги не раз обоснованно обвиняли в скаредности, без всякого шума и громогласных заявлений отправила с сыном на Волгу все свои драгоценности – включая врученные когда-то вазы и серебряные венки…В следующем году в Саратове Пелагея Антиповна встретилась с театральной труппой, оказавшейся в безвыходном положении из-за полного отсутствия сборов. Заранее отказавшись от возвращения долга, она отдала коллегам все бывшие при ней деньги…

Семья и любовь.

В августе 1877 года Пелагея Стрепетова оформляет брак с выпускником школы Малого театра Модестом Писаревым, блестящим провинциальным артистом и, что не менее важно, образованным и интеллигентным человеком. У незаконнорожденной Маши появился отец.

Писарев имел благотворное воздействие на неукротимый нрав жены, много сделал для упорядочивания ее вкуса и репертуара. Он был ее партнером и, как бы сейчас сказали, продюсером: ввел ее в круг своих друзей, выдающихся деятелей русской культуры, познакомил с драматургом Островским, литератором Писемским, художниками Репиным и Ярошенко, которые впоследствии оба писали ее портреты.

Островский помог ей уверовать в себя, защищал от несправедливых гонений дирекции, писал для неё роли. В её таланте было как раз то, что он более всего ценил, – умение передать простые, сильные чувства.

В театре Михаил, при всем своем даровании, оставался только партнером Пелагеи, аккомпанирующим солистке. Родители и братья Писарева видели в этом не соотношение талантов, а проявление злой воли Пелагеи Антиповны. В семье Писаревых неродовитую родственницу не приняли. Актриса даже утверждала, будто слышала, как в соседней комнате свекровь в молитве просила послать смерть ненавистной невестке.

От брака с Писаревым у Стрепетовой родился сын, которого назвали Виссарионом.

В одном из писем Модест писал жене: «Ты для меня все… И женщина, и актриса, и человек. И Бог!» Она ценила Писарева, но, когда узнала о его новом увлечении молодой актрисой, ушла от него, забрав детей. Тем не менее, друзьями они остались.

Несмотря на блестяще сыгранные Стрепетовой новые роли, в 1890-м, ее контракт с Александрийским театром не продляют. Это страшный удар для актрисы. Она уезжает в Москву, потом - в провинцию.

Всю жизнь Пелагея Антиповна жила очень скромно, откладывая деньги на учебу детей. Маша по ее просьбе избрала профессию учительницы. А Виссарион?

Сына Стрепетова любила неистово. Она холила и лелеяла мальчика, оберегала от всего, от чего считала нужным оберегать, вплоть до... женитьбы на любимой девушке. Виссарион сначала протестовал, потом смирился. Закончив обучение – он стал дипломатом – разорвал отношения со своей девушкой, выехал на службу в Турцию, где и застрелился в день смерти матери, повторив участь Александра Погодина (внука известного историка) - последней, трагической любви Стрепетовой.

Она была старше его на 13 лет. Он не хотел романа, он требовал брака. В 1891 году они обвенчались. Это вызвало скандал в Петербурге.

Он ревновал ее и к театру, и к поклонникам, умолял ее бросить сцену, которая в последнее время приносила ей одни несчастья. Пелагея не могла решиться на это. По просьбе мужа Стрепетова строит дом в Ялте и 45 000 рублей тратит на эту затею. Но, несмотря ни на что, она не может бросить театр, не может жить без ролей, без зрителей.

Пелагея баловала мужа и одновременно изводила его ревностью. После очередной затяжной и болезненной ссоры он сказал, что убьет себя. Стрепетова ему не поверила. 5 февраля 1893 года Погодин застрелился на пороге ее спальни...

Смерть Погодина окончательно подкосила Стрепетову. Она возвращается в Александринку на роли "характерных старух" с унизительным гонораром, еще играет, но тяжело заболевает - рак желудка. Она прощает почти всех своих злейших врагов, даже Савину - та приходила к ней в больницу общин сестер милосердия Белого Креста, где умирающей Стрепетовой сделали две операции. Операции не помогли. 4 октября 1903 года, в день, который она считала днем своего рождения, умерла великая трагическая актриса Пелагея Антиповна Стрепетова.

ТОЛЬКО ФАКТЫ

Пелагея Антиповна Стрепетова
(1850 - 1903)

• Великая русская трагическая актриса. Ее сценическая деятельность началась в 1865 году поступила на сцену в г. Рыбинске, после чего играла в Ярославле, Симбирске и Москве. В 1881 году была приглашена в Санкт-Петербург на Александринскую сцену, где прослужила 9 лет; впоследствии, в сезоне 1899 - 1900 г., занимала на той же сцене амплуа драматических матерей и старух.

• Самой совершенной находил игру Стрепетовой А.Н.Островский. В его письмах к ней встречаем редкие для драматурга слова безоговорочной похвалы:”Делать Вам какие-либо указания я считаю лишним. В вашем таланте есть в изобилии все то, что нужно для этой новой роли”; “Благодарю вас за прекрасное артистическое исполнение новой роли; я давно твержу всем и каждому о Вашем великом таланте и очень рад, что моя новая пьеса дала Вам случай подтвердить истину моих слов”.

• Российские театральные критики в один голос говорили о Стрепетовой, как о явлении редком, феноменальном, как о поистине гениальной актрисе. Она настолько выделялась из круга даже знаменитых актеров, что, порой, казалось - они ей только мешают на сцене, как это было в Петербурге, в Александринском театре, в “Грозе”.

• Композитор П. И. Чайковский, видевший Стрепетову во время ее гастролей в Москве, писал по этому поводу брату: «Видел Стрепетову. Громадина ее таланта меня подавила». Все только и говорили в это время о ней. Ее игра всех поразила, «она лишена позы, все по-бабьи, правдиво и жестко». Солидарны с ним были и другие столпы Театра России. Так, о гениальной актрисе писал Немирович-Данченко, восхищенным партнером ее по "Горькой судьбине" был Станиславский. Впоследствии они создали театр, в котором главенствовали художественные принципы Стрепетовой. Они мечтали в новом театре подготовить артистов не к наигранному вдохновению императорских театров, а к новой, "сердечной" манере игры, правде чувств, в которых так сильна была Стрепетова.

• Незадолго до кончины актрису навещали друзья, утешали ее, говорили, что она немало послужила русскому театру. Стрепетова тогда сухо и гордо ответила: "Театру Савина служит, а я служила народу".

• В день похорон актрисы на Никольском кладбище Петербурга проститься с ней пришли сотни прежних поклонников, снова вспомнивших о своем некогда чтимом божестве. В 1936 году прах актрисы был перенесен в Некрополь мастеров Искусств (Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры), а в 1939 году установлено скромное надгробие.